class="empty-line"/>
— Привет.
Перед ней — ее сын. Вот он — худощавый и бледный, с темными глазами, в обслуживающей капсуле, взгляд направлен на Джоан. Все время, пока он спал, машины поддерживали и тренировали его мышцы после срастания сломанных костей конечностей, ухаживали за кожей и волосами. С памятью, как сказали Джоан, все намного лучше, Алан уже не переспрашивает постоянно, как сюда попал, довольно неплохо вспоминает события прошлого.
Нейронные сети в голове вопят, каждая на свой лад, но Джоан справляется.
«Держи себя в руках».
— Привет, мама.
— Ты ведь помнишь, как тебя зовут?
Зачем она спросила? Ей ведь уже известно, что он помнит.
— Конечно. Я Алан.
— А меня?
— Да. Тебя зовут Джоан. — В его голосе слышится удивление такому вопросу.
— Ты помнишь аварию?
— Да. Меня уже спрашивали обо всем этом. Помню, как я ехал на велосипеде рядом с метро. Как увидел, что падает вагон… Тебе разве не сказали, что я помню?
— Сказали, но я… просто решила проверить сама.
— Зачем?
«Да потому что…»
— Ну… Я очень волновалась все это время. Как ты себя чувствуешь?
— Двигаться… сложно.
— Не волнуйся. Все будет нормально, когда пройдешь курс реабилитации.
«Интересно, насколько хорошо он сейчас понимает мою речь?»
— Ясно. — Алан помолчал немного. — А где другая мама?
— Дома, но скоро будет здесь.
Джоан быстро набрала короткое текстовое сообщение, попросив Эмму приехать в Центр.
— Как Карла?
«Ну конечно, о ней он не вспомнить не мог».
Но Джоан тут же устыдилась своего раздражения. Не та ситуация, чтобы выяснять отношения.
— Точно не знаю, — призналась она. — Волновалась за тебя.
Эти слова дались особенно непросто. Джоан, несмотря на молчание Эммы, прекрасно знала, что Карла все это время справлялась у нее об Алане. Не могла иначе, маленькая дрянь.
И она добавила:
— Как и другие. Дерек, Джо, Пола…
— Я хотел бы увидеть Карлу.
— Да, конечно. — Выдавить из себя этот короткий ответ оказалось еще труднее. — Алан… Ты, наверное, уже знаешь, что травма была серьезная и предстоит провести много тестов, оценить, как работают твои мышление и память.
— Я понимаю.
— Ты чувствуешь какие-то трудности? Например, что-то хочешь вспомнить и никак не можешь?
Алан задумался.
— Да, кое-что не получается вспомнить. Или получается, но я не могу понять, когда что было — что раньше, а что позже.
— Пока отдыхай. Не пытайся вспомнить все сразу, если тебе сложно. Многое может со временем прийти само собой. И…
«Держи себя в руках».
— …я очень рада, что я сейчас здесь с тобой и что тебе… лучше.
«То, что ты вообще жив и можешь со мной говорить, — уже просто подарок».
— Я тоже рад тебя видеть.
Джоан показалось, что Алан произнес это не слишком искренне. В конце концов, между ними были сложности. Но ей все равно стало неприятно.
— Все будет хорошо.
«Ты была честной с Эммой, не давала обещаний, которые могли оказаться ложью. Но ты даешь их сыну».
* * *
2081, осень
Чёрчленд-центр. Большое десятиэтажное здание. Стоявший у дверей мужчина приблизился к Джоан.
— Здравствуйте. Вы — Джоан Мейерс, я не ошибся?..
— Я вас слушаю.
— Миссис Мейерс, — представитель Центра произносил слова медленно, словно с трудом, — я понимаю, как вам нелегко…
«Ну конечно, уж ты-то понимаешь».
Он представился как Лайам Кох. Личная встреча проходила в самом Центре. Они сидели друг напротив друга в небольшом, скорее, даже тесном офисном помещении: Джоан — спиной к двери, Кох — около окна, за столом.
— Давайте ближе к делу. Вы уже сообщили кое-что. — Вчерашний звонок стал для Джоан настоящей неожиданностью. — Стоит обсудить подробности.
— О, разумеется.
— Итак… О каких конкретно методах речь?
— Вам, возможно, случалось слышать о проводившихся по нашей инициативе опытах на приматах с серьезными поражениями головного мозга?
«Он что, имеет в виду…» Ну да, конечно, что же еще? Те самые эксперименты на шимпанзе, которые, из-за невозможности согласовать их условия с принятыми в Канаде этическими стандартами по отношению к приматам, пришлось проводить в Сибирско-Дальневосточной республике. Результаты оказались потрясающими, гнев эго-защитников — тоже.
— Да, и это было очень впечатляюще, но… — Джоан помолчала. — Если вы намереваетесь использовать ту же технологию в случае с моим сыном, то это плохая идея.
— Миссис Мейерс, с тех пор мы успели продвинуться далеко вперед. Вообще, это уже качественно новый уровень в сравнении с тем, что было. И мы прекрасно отдаем себе отчет в когнитивных различиях между видами. Сейчас у нас есть всё — техника, математические модели, специалисты. Кстати, — добавил Кох, — мы использовали в том числе некоторые наработки по матмоделированию из вашей последней публикации.
«Ты серьезно думаешь, что меня этим можно купить? Но давай все-таки взглянем правде в глаза, Джоан. Твой сын, если все оставить как есть, вполне возможно, скоро умрет. Его состояние — хуже некуда. Почему ты так неуверенна?»
— Что ж, ваше учреждение, безусловно, имеет очень хорошую репутацию… — («Да в свое время я бы обмочилась от радости, если бы могла устроиться туда работать».) — Но мне бы все-таки хотелось ознакомиться с некоторыми… м-м… техническими подробностями. Я, конечно, не столь высококлассный специалист, но в чем-то разбираюсь.
— Мы можем дать вам такую возможность. Скажу больше: я как раз собирался сообщить, что мы готовы предоставить вам работу в проекте.
«О, да неужели?»
Кох добавил:
— И, миссис Мейерс, смею вас заверить, вы явно недооцениваете свои профессиональные способности…
«Ну конечно, я же, блин, способна на равных тягаться с хайвами и прочими интеллектуальными монстрами. Само собой».
— …Даже история вашей научной карьеры, ваше рвение…
«Твою мать, у тебя вообще есть чувство меры?»
Положение Джоан было неловким. Ей было совершенно ясно, что ее банально покупают, прикрываясь при этом дешевейшей лестью, но отказываться было бы непростительной глупостью.
То, что они предложили работу, было для Джоан все-таки довольно неожиданно.
Неужели они думают, что ей не хватило бы надежды на спасение Алана, поданной хоть в каком-то виде, и для верности решили подбросить еще приманку?
Самое смешное, что и в этом случае отказывать неправильно. Проблемы с деньгами давали о себе знать, и…
Наверное, глупо — но почему-то ей представлялось, что так она была бы ближе к сыну. Хоть немного.
— Ладно, хорошо. — Джоан снова взяла стакан. Пальцы так плотно сжали стекло, что ей казалось, еще чуть-чуть — и он лопнет в руке. — Я согласна с тем, что вы предлагаете. Однако мне нужно поговорить с женой. Думаю, вы понимаете.
— Разумеется.
«Поговорить с женой».
Джоан была почти уверена, что Эмма тоже согласится, но разговор тем не менее обещал быть непростым.
* * *
2082, лето
Эмма проснулась около девяти утра. День
